homobio

ХБО - хомобиотический оборот - это оборот биогенных веществ, энергии и информации, направляемый человеком разумным.

Гланая книги Драма жизни 22. Драма науки
22. Драма науки

22. Драма науки

Пересеклись нечаянно

И разошлись две линии.

Сомненье ведет к отчаянью,

Надежда ведет к насилию.

Дай Бог вам чуть-чуть терпения

Увидите неслучайное:

Сомнение — это «со-мнение».

Отчаянье — это «от чаянья».

Драма эфира, которую поведал Клевцов, оказалась концом куда более обширной драмы — драмы Науки. Я прошел по дорожке, которую прошел Клевцов, и понял, что 1881 год, когда в споре «за эфир» наукой была поставлена точка, поистине трагический год. К концу XIX века мировая наука из союза гениальных одиночек превратилась в профсоюз научных работников, распределяющих ранги, премии и гранты. Спор по существу стал невозможен, и дальнейшие открытия, проливающие свет на проблему Света и Материи оказались вне внимания науки.

Самое страшное состоит в том, что ложные догмы вместе с истинными знаниями, которых на сегодня накопилось чёртово количество, впитываются учеными с младых ногтей. Злость моего приятеля-физика a priori по поводу моих занятий — яркая тому демонстрация. И мой добрый приятель тут же попытался меня унизить: «Ты — человек, не справившийся с элементарной ситуацией, считаешь себя способным решить проблемы, с которой не справились величайшие умы Человечества? Ты  что, собираешься отменить Атомную Бомбу?» Я скромно ответил — «собираюсь». Я был задет за живое, ибо моя «ситуация», о которой приятель только догадывался, была совсем не «элементарной»…

Редко кому из ученых удавалось получить хорошее образование и не лишиться при этом своего собственного врожденного мировоззрения, которым обладает каждый, но не каждый об этом догадывается.

Расследование, которое я провёл «по поводу науки»,— не первое расследование в моей жизни. Об одном из своих «расследований» я уже писал в «Земных уроках» в главе «Ленин в подлиннике». Я уже знаю, что расследования такого рода должны опираться на работу с документами. В данном случае «документами» для меня были  книги ученых — участников спора.

К сожалению, я не нашел и не смог прочитать работы одного из открывателей волновой теории Материи — Томаса Юнга. Но перескажу любопытную характеристику Юнга, приведенную З. Цейтлиным в статье «Вихревая теория материи, её развитие и значение». Несмотря на то, что медик Юнг тщательно скрывал свои научные занятия и издавал свои работы анонимно, пациенты не хотели доверять своё здоровье чересчур ученому человеку и у Юнга оставалась куча времени для своих неординарных занятий. Юнг занимался философией, математикой, астрономией, физикой, изучал египетские иероглифы (он был первым, кто расшифровал иероглифы «камня Розетты»), теорией зрения, музыки, живописи, изучением нравов пауков, железными дорогами, мостовыми арками, трением в осях машин и, наконец, плясанием на канате и верховой ездой. Эти свои умения он демонстрировал в цирке Франкони при огромном стечении публики. Так что упругость каната для автора модуля упругости была делом жизни и смерти. К слову, занимающийся проблемами упругости среды Мак-Куллох вывел уравнения Максвелла без всякой электромагнитной теории. А это значит, что уравнения Максвелла характеризуют упругость эфирной среды!

Жизнь медика Юнга — прекрасный пример жизни «первопроходимца», пример соотношения таланта и образования.

Драма науки — это драма образования. Пожалуй, первым, кто это осознал, был Рене Декарт: «… книжные науки, по крайней мере те, положения которых лишь вероятны и лишены практических доказательств, науки, которые сложились и развивались постепенно из мнений разных лиц, отнюдь не столь близки к истине, как простые суждения, естественно складывающиеся у человека со здравым смыслом относительно того, с чем он сталкивается». И получивший прекрасное по тому времени образование Декарт «совершенно забросил книжную науку и, решив не искать иной науки, кроме той, которую можно найти в себе самом или в великой книге мира…»

Это оказалось плодотворным, но крайне опасным занятием. Узнав о приговоре, который вынес Священный Синод Галилею, Декарт много лет не решался публиковать свои труды и ввел строжайшую самоцензуру.

Приговор, вынесеный Священым Синодом Галилею стал трагической точкой в истории человечества, это была точка, где дорога познания разошлась на несколько дорог. Одна из них стала дорогой религии, другая — дорогой науки, третья — дорогой искусства. Разделение религиозной и реальной практической жизни человека произошло ещё раньше — с разделением Храма и Дома.

Декарт сформулировал в своих «Рассуждениях о методе» принципы познания, и главным из них было сомнение в истинности общепризнанного знания. Но «сомнение» Декарта — это не стремление унизить предшественников и не стремление к самоутверждению, это стремление к ясности. От простого к сложного от сложного к простому.

Как при том, что все наши знания — условность, как мы можем отличить истинное от ложного?

И Декарт находит блистательный ответ: истину от ошибки может отличить только Бог. А поскольку каждый из нас — Творение Бога, каждый Истину несет в себе. Если Бог существует, то в силу его совершенства исключается возможность того, чтобы Бог нас обманывал. Нужно только стремиться к ясности. И когда ты этой ясности достигнешь, можешь быть уверен — ты достиг Истины. Истиной невозможно владеть, но к Истине можно прикоснуться. Декарт понимал что любая истина — часть Истины и сомнения всю жизнь одолевали великого философа. Каждый помнит слова Декарта «мыслю, значит существую», но не каждый знает, что это часть высказывания Декарта: «сомневаюсь, значит мыслю, мыслю, значит существую».

И Декарт своими простыми рассуждениями сумел достичь Высоты: «Я сказал также, что движения их (корпускул) очень быстро и стремительно, так как, будучи настолько маленькими, что зрение наше не позволяет их нам различить, они не имели бы достаточно силы, чтобы действовать на другие тела, если бы скорость их движения не компенсировала незначительность их величины».

Вот он смысл — Энергия, которую несет в себе Материя — это не энергия ядра, а энергия вихря!

Ньютоньянцы невнимательно читали Декарта. Декарт пояснял, что летящие частички осуществляют два движения и вращение, и поступательное движение.

В 1881 году завершился спор не между Декартом и Ньютоном, а спор между «картезианцами» и «ньютоньянцами». Картезианцы тоже недостаточно внимательно читали Ньютона. Ньютон также считал, что требуется понять как сосуществует « и то, и это», а не «или то, или это».

Это был конец давнишнего спора — спора вокруг природы Света и Материи. В научный спор вмешалась политика.

Надо отметить, что современные европейская культура, европейская наука и европейское образование пожинают плоды посева гениальных людей эпохи Возрождения — художников, скульпторов, поэтов, философов, ученых. Ученые эпохи Возрождения сумели-таки договориться и сделать науку открытой. Больше того, они ввели единую международную терминологию, и это было одним из наиболее удивительных достижений человеческого духа — победой над устремлением к власти. Ибо знание — власть. А кому хочется этой властью делиться?

Восточная мудрость так и не стала наукой, ибо стояла на культе Учителя. Одним из правил при выборе Учителем ученика было требование, чтобы ученик до этого не учился у другого Учителя.

В XIX веке в европейской науке победили материалисты. И этой победой они снизили до нуля свои шансы разобраться в том, что такое Материя. Сегодня пора «реабилитировать» не только Бога, но и Эфир. Во всём сомневающийся Декарт был уверен в том, что «материя неба должна вращать планеты не только вокруг Солнца, но и вокруг их собственного центра».

Декарт и один из немногих его последователей Спиноза первыми попытались соединить Сомнение и Веру. Декартовские Сомнение и Вера не противоречат, а дополняют друг друга.

Науке необходимо осуществить то, что осуществил Декарт. Каждый ученый в своих поисках должен опираться не на научные догматы, а на стремление к ясности, на своё стремление к Богу.

Точно так же и различным религиозным конфессиям необходимо пересмотреть своё отношение к Сомнению. Религия должна опираться не столько на безоговорочное Доверие, сколько на Знание. Наука и Религия — две стороны одного Ордена.